Когда собрались в тучи слёзы
И унеслись за горизонт,
Когда жестокие морозы
Позлились и убрались вон,
Когда заплакала капелью
Во мне, оттаявши, душа,
Когда покинув свою келью,
Пошла на волю неспеша,
Когда взглянула и признала
Таких же страждущих других,
Всё по другому осознала
Лишь узнавая себя в них,
Когда объяла всех любовью,
Где бы ни видела, везде
То ощутила себя новью,
И позабыла о себе.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Когда тогда? тогда когда!
Всё в рифму хоть и ерунда.
Морозы слёзы и капели
Поету вродь не надоели...
Он продолжает переплёт,
что видит и о том поёт!
Для страждущих и для других
рождая гордо стих за стих!
И потому то не спеша
В нём отторгается душа...
Тагда скажи поет, когда?
Тебе наскучит ерунда...
Александр Грайцер
2018-08-28 06:45:02
О критиканах
Я радуюсь тому, друзья,
Что есть на свете критиканы.
Они докажут, как ни странно,
Что ваша правильна стезя.
Я вдохновлен от их хулы,
Ну кто, как не они, откроют,
Что правда хоть чего то стоит,
Коль так беснуются они?
Не может вынести бездарность,
Когда талант с ней рядом есть;
И ходит рядом эта парность,
Как поругание и честь.
Как ложь и правда, свет и тьма,
Как фальш и правильная нота,
Чтоб научиться без труда
Их различать и идиоту.
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
